Курт Воннегут

Моя божественная Мона ко мне не подошла и ни одним взглядом не поманила меня к себе. Она играла роль хозяйки, знакомя Анджелу и крошку Ньюта с представителями жителей Сан-Лоренцо.

Сейчас, когда я размышляю о сущности этой девушки – вспоминаю, с каким полнейшим равнодушием она отнеслась и к обмороку «Папы», и к нашему с ней обручению,  – я колеблюсь, и то возношу ее до небес, то совсем принижаю.

Воплощена ли в ней высшая духовность и женственность?

Или она бесчувственна, холодна, короче говоря рыбья кровь, бездумный культ ксилофона, красоты и боко-мару?

Никогда мне не узнать истины.

Боконон учит нас:

Значит, мне как будто дано правильное указание. Я должен вспоминать о моей Моне как о совершенстве.

– Скажите мне,  – обратился я к Филиппу Каслу в День «Ста мучеников за демократию».  – Вы сегодня разговаривали с вашим другом и почитателем Лоу Кросби?

– Он меня не узнал в костюме, при галстуке и в башмаках,  – ответил младший Касл,  – и мы очень мило поболтали о велосипедах. Может быть, мы с ним еще поговорим.

Я понял, что идея Кросби делать велосипеды для Сан-Лоренцо мне уже не кажется смехотворной. Как будущему правителю этого острова, мне очень и очень нужна была фабрика велосипедов. Я вдруг почувствовал уважение к тому, что собой представлял мистер Лоу Кросби и что он мог сделать.

– Как по-вашему, народ Сан-Лоренцо воспримет индустриализацию?  – спросил я обоих Каслов – отца и сына.

– Народ Сан-Лоренцо,  – ответил мне отец,  – интересуется только тремя вещами: рыболовством, распутством и боконизмом.

– А вы не думаете, что прогресс может их заинтересовать?

– Видали они и прогресс, хоть и мало. Их увлекает только одно прогрессивное изобретение.

– А что именно?

– Электрогитара.

Я извинился и подошел к чете Кросби.

С ними стоял Фрэнк Хониккер и объяснял им, кто такой Боконон и против чего он выступает.

– Против науки.

– Как это человек в здравом уме может быть против науки?  – спросил Кросби.

– Я бы уже давно умерла, если б не пенициллин,  – сказала Хэзел,  – и моя мама тоже.

– Сколько же лет сейчас вашей матушке?  – спросил я.

– Сто шесть. Чудо, правда?

– Конечно,  – согласился я.

– И я бы давно была вдовой, если бы не то лекарство, которым лечили мужа,  – сказала Хэзел. Ей пришлось спросить у мужа название лекарства: – Котик, как называлось то лекарство, помнишь, оно в тот раз спасло тебе жизнь?

– Сульфатиазол.

И тут я сделал ошибку – взял с подноса, который проносили мимо, сандвич с альбатросовым мясом.

• Ньютон сделал к письму три приписки: «Р. S. Не…
• Когда Лайонел Бойд Джонсон и капрал Эрл Маккэйб были…
• Пока мы с мисс Фауст ждали лифта, чтобы спуститься…
• Прошло три часа после ужина, а Фрэнк все еще не вернулся.…
• Ньют не написал, кто его нареченная. Но недели через…
• Ньют дописал письмо на следующее утро. Вот что он написал:…
• Секретарша доктора Брида стояла у него в приемной,…
• Анджела и Ньют сидели на висячей террасе со мной…
• Но он не умер. Его можно было бы принять за мертвеца,…
• Мы поднялись по четырем гранитным ступеням в научно-исследовательскую…
• Меня отвезли на место у самого водопада, где был дом…