Курт Воннегут

Никто из гостей еще не знал, что я стану президентом. Никто не знал, как близок к смерти «Папа». Фрэнк официально сообщил, что «Папа» спокойно отдыхает и что «Папа» шлет всем наилучшие пожелания.

Торжественная часть, как объявил Фрэнк, начнется с того, что посол Минтон пустит по волнам венок в честь Ста мучеников, затем самолеты собьют мишени в воду, а затем он, Фрэнк, скажет несколько слов.

Он умолчал о том, что после его речи возьму слово я. Поэтому со мной обращались просто как с выездным корреспондентом, и я занялся безобидным, но дружественным гранфаллонством.

– Привет, мамуля!  – сказал я Хэзел.

– О, да это же мой сыночек!  – Хэзел заключила меня в надушенные объятия и объявила окружающим: – Этот юноша из хужеров!

Оба Касла – и отец и сын – стояли в сторонке от всей компании. Издавна они были нежеланными гостями во дворце «Папы», и теперь им было любопытно, зачем их пригласили.

Молодой Касл назвал меня хватом:

– Здорово, Хват! Что нового нахватали для литературы?

– Это я и вас могу спросить.

– Собираюсь объявить всеобщую забастовку писателей, пока человечество не одумается окончательно. Поддержите меня?

– Разве писатели имеют право бастовать? Это все равно, как если забастуют пожарные или полиция.

– Или профессора университетов.

– Или профессора университетов,  – согласился я. И покачал головой.  – Нет, мне совесть не позволит поддерживать такую забастовку. Если уж человек стал писателем – значит, он взял на себя священную обязанность: что есть силы творить красоту, нести свет и утешение людям.

– А мне все думается – вот была бы встряска этим людям, если бы вдруг не появилась ни одной новой книги, новой пьесы, ни одного нового рассказа, нового стихотворения…

– А вы бы радовались, если бы люди перемерли как мухи?  – спросил я.

– Нет, они бы скорее перемерли как бешеные собаки, рычали бы друг на друга, все бы перегрызлись, перекусали собственные хвосты.

Я обратился к Каслу-старшему:

– Скажите, сэр, от чего умрет человек, если его лишить радости и утешения, которые дает литература?

– Не от одного, так от другого,  – сказал он.  – Либо от окаменения сердца, либо от атрофии нервной системы.

– И то и другое не очень-то приятно,  – сказал я.

– Да,  – сказал Касл-старший.  – Нет уж, ради бога, вы оба пишите, пожалуйста, пишите!

• В помещении таможни аэропорта «Монзано» нас попросили…
• Когда я вернулся к себе в номер, я увидел, что Филипп…
• И вдруг в один прекрасный день, в воскресенье,…
• Когда Лайонел Бойд Джонсон и капрал Эрл Маккэйб были…
• Пока мы с мисс Фауст ждали лифта, чтобы спуститься…
• – Теперь тебе легче говорить со мной?  – спросила…
• Наконец мы подъехали к замку. Он был приземистый,…
• Меня отвезли на место у самого водопада, где был…
• Письмо Клэр Минтон было напечатано в худшие времена…
• Рваная рана погибели теперь разверзлась в нескольких…
• Прошло три часа после ужина, а Фрэнк все еще не вернулся.…
• Ньют дописал письмо на следующее утро. Вот что он написал:…
• Но он не умер. Его можно было бы принять за мертвеца,…
• Голова у меня болела, шея затекла, а тут меня еще тряхнуло.…